Tehnolog
13.08.2007, 18:54
"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 20 (12650), четверг, 17 февраля 2005 г
Горячая точка Миши Боброва у кремлевских стен
О чем чаще всего мечтают пацаны, уходящие на армейскую службу с желанием? Наверное, попасть в десантные войска, морфлот или в Президентский полк. Последнее далеко не всем доступно. Как и в пору самодержавия в царском войске, в Президентском полку могут служить только избранные: учитываются многие данные, в том числе и рост, и стать, и прочие «параметры». Миша Бобров из лесного поселка Лопарево Галичского района Костромской области о таком даже не мечтал. Закончив школу, он обучался в Галичском аграрном техникуме менеджменту, но уже зимой, проходя комиссию в военкомате, узнал сногсшибательную новость. А в апреле двое галичских парней в числе двадцати пяти костромичей ехали в «учебку» в подмосковную Купавну.
Статный, голубоглазый, спортивный парень, впервые увидев столицу, восхищался красотой кремлевской архитектуры, золотыми куполами соборов, мощью царь-пушки, боем курантов, рубиновыми звездами. Новобранцев, прошедших стажировку, водили на экскурсии по Кремлю с целью знакомства с объектами, которые предстояло охранять. Миша писал домой родителям и младшему брату письма, которые успокаивали близких. Мама Валентина Павловна, приехавшая на присягу, любовалась сыном в парадной форме, который, казалось, еще более вырос, подтянулся за короткое время. Она была спокойна и даже горда: слава Богу, не в Чечню, в Президентский полк попадает. О том, что Миша Бобров начинает службу в Президентском полку, знал весь лесной поселок.
Спустя немного времени рядовой Бобров уже стоял на посту не где-нибудь, а под самыми курантами, у Спасской башни Кремля. Доводилось ему нести пост и на Кремлевской стене, а вот под куранты попал по иронии судьбы: не подошла милицейская форма солдату, который был назначен на этот пост, а Михаилу она пришлась впору. Он, как и другие солдаты, выполнял указания начальника комендатуры, охраняя служебный вход, не пропуская посторонних за ограждение, не позволяя останавливать автомобили на Васильевском спуске, обеспечивая порядок на этом участке Красной площади. Неоднократно видел въезжавших на дорогих автомобилях чиновников с примелькавшимися по телевидению лицами, но безошибочно узнавал только Бориса Березовского. Все это было весьма любопытно для сельского парня, но служба обязывала оставаться хладнокровным, внимательным, готовым ко всему, тем более что в то время довольно «модными» стали попытки самосожжения как раз перед Спасской башней. Приходилось иметь дело и с другими «чудаками», пытавшимися прорваться к президенту «по очень важному делу» либо желавшими попасть в Мавзолей.
4 ноября 98-го года Михаил, как всегда, принял пост у Спасской башни и спокойно нес службу. Вдруг какой-то разогнавшийся автомобиль с затемненными стеклами неожиданно снес «волнорезы» и ворвался на запретную территорию, прорвав заграждение. По приказу работника комендатуры Михаил бегом вынес с поста металлическую дубинку, чтобы разбить стекла машины, еще несколько человек попытались остановить нарушителя, но в это время все вокруг вдруг потряс взрыв. Перед глазами Миши на долю секунды полыхнуло что-то красное и горячее... Больше он ничего не видел...
...С тех пор прошли годы. Первый, который Миша провел в Институте Склифосовского, в военном госпитале и санатории, он вспоминать не любит, да и очень п***о помнит первые месяцы лечения, тем более реанимацию. Однако вся его жизнь сегодня волей-неволей резко делится на жизнь до осени девяносто восьмого и жизнь после того страшного дня. Еще более остро воспринимается это его мамой Валентиной Павловной, проводившей недели и месяцы возле койки искалеченного сына и сегодня с ужасом осознающей, что младшему, Андрюшке, шестнадцать. И она, и Миша понимают, что произошедшее конкретно с ним — отнюдь не показатель беспорядка в армии, что это все дикая, нелепая случайность, что виновен здесь только тот террорист в желтом «Москвиче», начиненном четырехстами граммами тротила. Вместе с Мишей пострадали еще два работника комендатуры. Три дня ребята из полка приходили в Институт Склифосовского для того, чтобы дать Мише донорскую кровь. Однако случилось это все-таки на службе в армии, в прославленном Президентском полку, поэтому сложно избавиться от страха за подрастающего Андрея.
Да и не сама трагедия, произошедшая с Михаилом, сегодня заставляет плакать его маму, тревожит самого Мишу. Вернуть в полной мере уже ничего нельзя, никогда уже не вернется и здоровье когда-то спортивного парня, весившего 86 килограммов, не знавшего дорог в больницы. Куда обиднее, горше, больнее осознавать последствия этой трагедии...
Сегодня Михаил Бобров с женой и полуторагодовалым сынишкой живут в условиях, которых не пожелаешь никому. Комната в семейном общежитии, при содействии военкомата и по доброте душевной предоставленная ему директором сельскохозяйственного лицея, это просто убожество, в котором голубоглазому, кучерявому Алешке совершенно негде сделать свои первые шаги. Невыносимая теснота и состояние этого жилища никак не могут способствовать психологической реабилитации человека, перенесшего столько боли и нуждающегося в продолжении лечения. Жить приходится на заработок жены Светы, поскольку пенсия Михаила до недавних надбавок составляла всего 1080 рублей, да и сейчас смешна. Малыша одевать-кормить помогают бабушки, живущие в сельской местности. Устроиться на работу с инвалидностью очень сложно, поэтому сегодня Миша сидит в няньках.
Шрамы на лице, шее, теле, руках напоминают о трагедии, но мало волнуют Мишу. Слава Богу, врачам вовремя удалось извлечь осколок, оказавшийся рядом с глазом, и он не потерял зрение. После контузии полностью не слышит левым ухом — это хуже. Часто болит голова. Больше всего болит нога, Миша сильно хромает, а вообще ноги его от бедер до подошв испещрены сплошь не десятками, а, наверное, сотнями осколков от мельчайших до двух сантиметров величиной. Если их удалять, останется голая кость — так сказали московские врачи. Постепенно осколки будут выходить на поверхность. В последние два года с головы, лица, тела молодого человека полностью исчезли все волосы, брови, ресницы. Врачи утверждают, что это не последствия медикаментозного лечения, а на нервной почве, результат болевого и психологического шока. Миша и этому обстоятельству старается не придавать значения, надеясь, что когда-нибудь его прежняя внешность вернется. Он вообще оптимист. Очень благодарен директору лицея А.Н.Журавлеву за предоставленный кров и его обещание помочь с жильем через городскую Думу. Он верит и работникам Галичского райвоенкомата, интересовавшимся его положением. С той же надеждой ездил он и на Центральное телевидение для участия в передаче «Кремль-9».
Вот только как жить и лечиться на мизерную пенсию, как вырастить сына, как почувствовать себя полноценным во всех отношениях? Ведь не случись этой трагедии на службе, умный здоровый парень имел бы возможность сегодня прилично зарабатывать, организовать свое дело, обеспечивать семью. Трагическая случайность круто повернула его жизнь. Из полка как-то позвонили — предложили организовать медицинское обследование в Москве, лечение, но для Михаила сегодня куда важнее добиться нормальных жилищных условий для семьи, решения материальных проблем, да и Алешка на его руках — куда уедешь... Эти проблемы тревожат его куда сильнее, чем осколки в теле...
...Любопытно, был ли информирован президент в свое время об этом конкретном взрыве у Спасской башни Кремля? Знал ли Борис Ельцин о жертвах той трагедии и об их судьбах? Кем был для него солдат Михаил Бобров из Костромской области? Неужели медаль «За отличие в охране общественного порядка» и позорная пенсия — это все, что он мог дать парню за службу в Кремле, за готовность жертвовать собой?..
Автор:Вера КЛЕВИЧ,
член Союза журналистов России.
Костромская область Город Галич.
ps/ Вера Клевич, журналист:
«Я сама чуть не расплакалась, я пришла домой и возмущалась, как это может быть? Человек, который пострадал у Кремлёвской стены под курантами. История такая, что не задеть она никого не могла, в ней равнодушных не может остаться»
В одной из костромских газет вышла статья о судьбе Михаила Боброва. И областные власти сразу же выдали ему сертификат на покупку жилья. Местные галичские предприниматели помогли с мебелью.
Горячая точка Миши Боброва у кремлевских стен
О чем чаще всего мечтают пацаны, уходящие на армейскую службу с желанием? Наверное, попасть в десантные войска, морфлот или в Президентский полк. Последнее далеко не всем доступно. Как и в пору самодержавия в царском войске, в Президентском полку могут служить только избранные: учитываются многие данные, в том числе и рост, и стать, и прочие «параметры». Миша Бобров из лесного поселка Лопарево Галичского района Костромской области о таком даже не мечтал. Закончив школу, он обучался в Галичском аграрном техникуме менеджменту, но уже зимой, проходя комиссию в военкомате, узнал сногсшибательную новость. А в апреле двое галичских парней в числе двадцати пяти костромичей ехали в «учебку» в подмосковную Купавну.
Статный, голубоглазый, спортивный парень, впервые увидев столицу, восхищался красотой кремлевской архитектуры, золотыми куполами соборов, мощью царь-пушки, боем курантов, рубиновыми звездами. Новобранцев, прошедших стажировку, водили на экскурсии по Кремлю с целью знакомства с объектами, которые предстояло охранять. Миша писал домой родителям и младшему брату письма, которые успокаивали близких. Мама Валентина Павловна, приехавшая на присягу, любовалась сыном в парадной форме, который, казалось, еще более вырос, подтянулся за короткое время. Она была спокойна и даже горда: слава Богу, не в Чечню, в Президентский полк попадает. О том, что Миша Бобров начинает службу в Президентском полку, знал весь лесной поселок.
Спустя немного времени рядовой Бобров уже стоял на посту не где-нибудь, а под самыми курантами, у Спасской башни Кремля. Доводилось ему нести пост и на Кремлевской стене, а вот под куранты попал по иронии судьбы: не подошла милицейская форма солдату, который был назначен на этот пост, а Михаилу она пришлась впору. Он, как и другие солдаты, выполнял указания начальника комендатуры, охраняя служебный вход, не пропуская посторонних за ограждение, не позволяя останавливать автомобили на Васильевском спуске, обеспечивая порядок на этом участке Красной площади. Неоднократно видел въезжавших на дорогих автомобилях чиновников с примелькавшимися по телевидению лицами, но безошибочно узнавал только Бориса Березовского. Все это было весьма любопытно для сельского парня, но служба обязывала оставаться хладнокровным, внимательным, готовым ко всему, тем более что в то время довольно «модными» стали попытки самосожжения как раз перед Спасской башней. Приходилось иметь дело и с другими «чудаками», пытавшимися прорваться к президенту «по очень важному делу» либо желавшими попасть в Мавзолей.
4 ноября 98-го года Михаил, как всегда, принял пост у Спасской башни и спокойно нес службу. Вдруг какой-то разогнавшийся автомобиль с затемненными стеклами неожиданно снес «волнорезы» и ворвался на запретную территорию, прорвав заграждение. По приказу работника комендатуры Михаил бегом вынес с поста металлическую дубинку, чтобы разбить стекла машины, еще несколько человек попытались остановить нарушителя, но в это время все вокруг вдруг потряс взрыв. Перед глазами Миши на долю секунды полыхнуло что-то красное и горячее... Больше он ничего не видел...
...С тех пор прошли годы. Первый, который Миша провел в Институте Склифосовского, в военном госпитале и санатории, он вспоминать не любит, да и очень п***о помнит первые месяцы лечения, тем более реанимацию. Однако вся его жизнь сегодня волей-неволей резко делится на жизнь до осени девяносто восьмого и жизнь после того страшного дня. Еще более остро воспринимается это его мамой Валентиной Павловной, проводившей недели и месяцы возле койки искалеченного сына и сегодня с ужасом осознающей, что младшему, Андрюшке, шестнадцать. И она, и Миша понимают, что произошедшее конкретно с ним — отнюдь не показатель беспорядка в армии, что это все дикая, нелепая случайность, что виновен здесь только тот террорист в желтом «Москвиче», начиненном четырехстами граммами тротила. Вместе с Мишей пострадали еще два работника комендатуры. Три дня ребята из полка приходили в Институт Склифосовского для того, чтобы дать Мише донорскую кровь. Однако случилось это все-таки на службе в армии, в прославленном Президентском полку, поэтому сложно избавиться от страха за подрастающего Андрея.
Да и не сама трагедия, произошедшая с Михаилом, сегодня заставляет плакать его маму, тревожит самого Мишу. Вернуть в полной мере уже ничего нельзя, никогда уже не вернется и здоровье когда-то спортивного парня, весившего 86 килограммов, не знавшего дорог в больницы. Куда обиднее, горше, больнее осознавать последствия этой трагедии...
Сегодня Михаил Бобров с женой и полуторагодовалым сынишкой живут в условиях, которых не пожелаешь никому. Комната в семейном общежитии, при содействии военкомата и по доброте душевной предоставленная ему директором сельскохозяйственного лицея, это просто убожество, в котором голубоглазому, кучерявому Алешке совершенно негде сделать свои первые шаги. Невыносимая теснота и состояние этого жилища никак не могут способствовать психологической реабилитации человека, перенесшего столько боли и нуждающегося в продолжении лечения. Жить приходится на заработок жены Светы, поскольку пенсия Михаила до недавних надбавок составляла всего 1080 рублей, да и сейчас смешна. Малыша одевать-кормить помогают бабушки, живущие в сельской местности. Устроиться на работу с инвалидностью очень сложно, поэтому сегодня Миша сидит в няньках.
Шрамы на лице, шее, теле, руках напоминают о трагедии, но мало волнуют Мишу. Слава Богу, врачам вовремя удалось извлечь осколок, оказавшийся рядом с глазом, и он не потерял зрение. После контузии полностью не слышит левым ухом — это хуже. Часто болит голова. Больше всего болит нога, Миша сильно хромает, а вообще ноги его от бедер до подошв испещрены сплошь не десятками, а, наверное, сотнями осколков от мельчайших до двух сантиметров величиной. Если их удалять, останется голая кость — так сказали московские врачи. Постепенно осколки будут выходить на поверхность. В последние два года с головы, лица, тела молодого человека полностью исчезли все волосы, брови, ресницы. Врачи утверждают, что это не последствия медикаментозного лечения, а на нервной почве, результат болевого и психологического шока. Миша и этому обстоятельству старается не придавать значения, надеясь, что когда-нибудь его прежняя внешность вернется. Он вообще оптимист. Очень благодарен директору лицея А.Н.Журавлеву за предоставленный кров и его обещание помочь с жильем через городскую Думу. Он верит и работникам Галичского райвоенкомата, интересовавшимся его положением. С той же надеждой ездил он и на Центральное телевидение для участия в передаче «Кремль-9».
Вот только как жить и лечиться на мизерную пенсию, как вырастить сына, как почувствовать себя полноценным во всех отношениях? Ведь не случись этой трагедии на службе, умный здоровый парень имел бы возможность сегодня прилично зарабатывать, организовать свое дело, обеспечивать семью. Трагическая случайность круто повернула его жизнь. Из полка как-то позвонили — предложили организовать медицинское обследование в Москве, лечение, но для Михаила сегодня куда важнее добиться нормальных жилищных условий для семьи, решения материальных проблем, да и Алешка на его руках — куда уедешь... Эти проблемы тревожат его куда сильнее, чем осколки в теле...
...Любопытно, был ли информирован президент в свое время об этом конкретном взрыве у Спасской башни Кремля? Знал ли Борис Ельцин о жертвах той трагедии и об их судьбах? Кем был для него солдат Михаил Бобров из Костромской области? Неужели медаль «За отличие в охране общественного порядка» и позорная пенсия — это все, что он мог дать парню за службу в Кремле, за готовность жертвовать собой?..
Автор:Вера КЛЕВИЧ,
член Союза журналистов России.
Костромская область Город Галич.
ps/ Вера Клевич, журналист:
«Я сама чуть не расплакалась, я пришла домой и возмущалась, как это может быть? Человек, который пострадал у Кремлёвской стены под курантами. История такая, что не задеть она никого не могла, в ней равнодушных не может остаться»
В одной из костромских газет вышла статья о судьбе Михаила Боброва. И областные власти сразу же выдали ему сертификат на покупку жилья. Местные галичские предприниматели помогли с мебелью.